Мне же предстоит весьма насыщенный футбольный месяц: игра с "Миланом" в Москве, турнир европейских сборных в Вене, матчи на Кубок СССР в Москве, Кубок Ярмарок в Лозанне, ответный матч Кубка европейских чемпионов в Милане. А в ноябре встречи с хоккеистами НХЛ, плавно переходящие в мордобитие с местным чемпионом. Затем международный хоккейный турнир в Ленинграде и в начале зимы первый этап хоккейного Первенства страны в Челябинске. Короче, без перекуров...
После собрания жму руку Вовке Салькову за хорошую скаутскую работу. Он засел за английский и испанский, видать, и вправду за бугор собирается рвануть в перспективе. Ещё этот попаданец собирается в областной союз писателей вступить после написания парочки своих романов из прошлого.(Васечка, блин, поэт, а этот, блин, писатель — инженеры человеческих душ долбанные) Говорит мне какую-то хрень про принцип самосогласованности Новикова, разрешающий парадоксы путешествий во времени. Видя, что я не шарю в теме, говорит попроще:
— Герои там не будут воровать чужие песни и сценарии (это он на меня что ли намекает?), а будут пользоваться только своими знаниями и умениями.
Желаю ему успеха и с "попаданцами" и с попаданием в молодёжку к Пономарёву и иду на своё очередное награждение.
Вручение прошло быстро. У милиции полно дел. Раз-два и готово!
На обороте медали герб, как на советских монетах. Колобок аж сияет, как начищенный самовар. Ещё нам перед строем вручили грамоты(лучше бы деньгами), а Светке Крапивиной дали орден Красной Звезды и ходатайствовали о представлении на старлея. Ну, а что? Достойна. Жизнью рисковала.
Прямо с награждения едем с командой на ГАЗ. Нас, после приезда, повели в "Пельменную", чтобы перекусить до вечернего банкета.
В "Пельменной" сегодня, как и всегда было фирменное блюдо — пельмени. Внутри это заведение выглядело типично. Шесть столиков на высокой ножке, стоящих на шахматном кафеле, были расставлены в хаотичном порядке. Стульев не было, чтобы посетители не рассиживались. Очереди пока нет, берём пельмени без типичных криков "Я занимал, просто в туалет отходил", "Врёшь, сволочь, тебя здесь не было... Хреначь в конец очереди или в пятак получишь...". Несколько разнорабочих татарской наружности лениво ковырялись в зубах спичками после употребления нехаляльных пельменей. Эти работники в замызганных халатах, вероятно, были далеки от футбола, поэтому не подошли к нам за автографами. В цехах обед начнётся через полчаса, поэтому мы быстренько мечем еду, заедая густой сметаной. Едва выходим, как в столовку летит толпа заводчан на ходу громко обмениваясь информацией.
Предприятия заводского общепита были не только местом принятия пищи, но и центром обмена новостями и сплетнями. В цеху-то под грохот станков и механизмов не особо поговоришь. Короче именно в курилках и столовках и общаются заводчане. Можно и с барышнями парой слов перекинуться, да и с мужиками разные деловые вопросы порешать, чтобы заработать лишнюю копеечку.
А какие шекспировские страсти здесь порой разыгрываются, в театр ходить не надо. Кто в долг со слезой просит, кто дефицитные конфеты или консервы предлагает, кто хвастается обновкой, а уж слухи — кто с кем, где, когда и сколько, разносятся так же, как в будущей сети интернет.
В Ленинской комнате заводского ДКа читаем прессу и болтаем. Узнаю из газеты, что на заводе "Красное Сормово"(Горький) началось проектирование скоростного пассажирского речного судна "Ракета". Около шестидесяти пассажиров смогут за несколько часов преодолеть по реке сотни километров с высокой скоростью.
В том времени "Ракеты" вроде бы в 60-х появились... А тут с опережением графика.
Два часа нас поздравляли и нам желали. Устали от сидения, как после игры... Маслов и Колобков выступили с ответными речами, главным посылом которых было: "не посрамим трудовой славы завода".
Банкет в драмтеатре. После окончания официальной части началась пьянка-гулянка. Маслов, сам любитель выпить, дал задание нашему Васечке:
— Колобков, ты, как капитан команды назначаешься ответственным за этот Приз. Помню в 46-м спартаковцы так обмывали свой Кубок в "Национале", что забыли его забрать из ресторана.
Таня отфутболила на вечере Колобка и остальных и села рядом со мной с целью нажраться до упаду. Я резонно предвосхитил события и заметил, что её, кобылу шестидесятикилограммовую, я на себе не потащу. На что Танюша с ухмылкой ответила уже заплетающимся языком:
— Я уже зафрахтовала здоровяка Кесарева. Он дотащит. Почему с тобой села? А поговорить... Вот ты помнишь папу? На ВЭФе? А мой на Волге баржи водил...
Из дальнейшего монолога стало понятно, что у Зайцевой отец был капитаном речного парохода. Летом в тридцать пятом он получил травму и впал в кому. Когда к нему в палату пришли друзья-капитаны, то десятилетняя дочь Таня поделилась с ними папиным секретом. Отец ей рассказывал в детстве, что видел на реке отражение сто лун и загадал чтобы родилась дочь.
— И родилась я. — Вспоминает свой рассказ Зайцева, — Нужно найти это место, где видно сто лун и попросить, чтобы папа выздоровел.
Таня попросила речников-капитанов встать у другого берега Волги и включить прожектора наведённые на этот берег. Сто прожекторов — сто лун. Маленькая Танюшка вместе с мамой и сёстрами на коленях просили помощи у "ста лун"... И чудо! Ночью пациент вышел из комы. Только вот в сорок втором его корабль потопила немецкая авиация под Сталинградом...
Я поднимал тосты и пригубливал символически. На обмывании медалей была настойка "Горный дубняк", которую завезли в огромном количестве. Васечка и Амосов, натасканные моими лекциями о вреде алкоголя, тоже поначалу держались в битве с зелёным змием. А вот "молодёжь" гуляла по-полной. https://youtu.be/IGzObOcPPsE
Когда подруга допилась до предела, я отмёл все попытки Кесарева и сам донёс Танюшку до её законного места в автобусе.
Колобок же на обмыве набрудершафтничал и в конце пытаясь вырваться из плотного кольца желающих с ним выпить на посошок, почуяв, что в него не влезет, вылил себе стакан портвейна на голову. Когда его тушку, вцепившуюся в Кубок, принесли на кровать в общагу, то обнаружилось отсутствие одного ботинка. Добрые люди из ресторана потом на базу передали.
Завтра утром выезжаем в Москву.
Глава 8
"Если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке..."
Из популярной песни Давида Тухманова.
"Вы имеете право хранить молчание. Всё, что Вы скажете, может быть и будет использовано против Вас в суде. "
Начало перечня прав задержанного.
21 сентября 1951 года. Горький.
Утро после банкета было нелёгким. Всю ночь в коридоре была движуха "перепелов" высокохудожественно рычавших на унитаз в общем сортире. Васечка после двух ходок обмотал мокрым полотенцем голову и лежал, медитируя в потолок. Амосов подкалывал капитана, предлагая позвать Татушина, чтобы снова синхронно блевануть на брудершафт в два соседних унитаза...
— Эй, автор, — пожалуются некоторые читатели, — В твоём описании спортивная элита — кучка алкашей, а наш советский спорт дремучее "Бей-беги", где люди ломают ноги, руки, судьбы.
— Разумеется, никоим образом не претендую на истину в последней инстанции. Обсуждали, помнится, этот момент в первой книге. Медицина и спортивная медицина заоблачного уровня еще не достигли. Тренажеры, методики тренировок, тактические наработки — в зародыше. Форма, бутсы, даже поля — оставляют желать лучшего. То есть, средненьких, но хорошо обученных игроков в помине не было. А на фоне остальных в 60-х бриллиантами сверкали Пеле, Яшин и.т.д., которые были просто лучше. Отсюда и детские ошибки в матчах, и несоблюдение режима. Попался тут очерк Льва Филатова и упоминание в нем, что чемпионская команда "Спартака"-1969 по общему решению игроков и тренеров стала непьющей(!!!). И для всех окружающих это было в диковинку. Так что, косяки, привозы и прочие "радости" — это объективная реальность того времени.